О советских и скаутских лагерях

[shtauktsh]

Я уже очень давно хотела написать о лагерях советского типа, о скаутских лагерях и о том, почему я не люблю первые, но работаю в них.

Много букв.

Я никогда в жизни не отдыхала в обычном оздоровительном лагере советского типа. Зато была в гайдовских и скаутских. Когда на первом курсе вступила в педагогический отряд, все рассказы про лагерь и проблемы в нем рассматривала как диковинных зверей. Проблемы с отбоем, подъемом и мальчиками, бегающими к девочками выглядели как фантазия учительницы младших классов.

На данный момент в моей голове есть два определения слову «лагерь», которые не только почти не пересекаются, но и где-то противоречат друг другу.

Скаутский лагерь.
Это место, где тебе предлагают деятельность. Выбор. Самоорганизацию. Самостоятельность.
Нельзя сказать, что там есть режим. Есть расписание, которого ты можешь придерживаться, а можешь – нет. Если тебе очень хочется спать, и ты готов пропустить ради этого поход/игру/мастер-класс – это целиком твое право. Так же, как и право не ходить никуда вообще, не спать всю ночь и не есть кашу по утрам. Но практика показывает, что в абсолютном большинстве случаев дети (и взрослые) хотят. Возможно, это связано с тем, что никого не отправляют насильно в скаутский лагерь на все лето, «чтоб дал отдохнуть родителям».
Возможно, это связано с тем что детям доверяют. Доверяют готовить еду, доверяют рубить дрова, заплывать глубже, чем по колено, доверяют творить, доверяют заботиться о себе. Последнее является изначальной и одной из главных целей скаутского движения.

Лагерь советского типа.
Это институт, строго подчиняющийся СЭС, Роспотребнадзору, РОНО и другим страшным словам. Людей нанимают работать и организовывать оздоровление и досуг. Детей оздоравливают, кормят пять раз в день, организовывают досуг и абсолютно не доверяют. Такое количество «нельзя», как в детском оздоровительном лагере, нужно еще поискать. Самое главное, почти ничего нельзя делать самостоятельно. Нельзя принимать решения, нельзя быть самостоятельным. Существовать можно строго в рамках оздоровительного режима.
У детей нет никакой ответственности. Даже за себя. Это убивает что-то внутри, как мне кажется.

Возможно, лагеря скаутского типа могут показаться «опасными и безответственными» (один раз я слышала такие слова). Наверное, где-то это правда. Мы неделями бегали босиком по траве, рискуя распороть пятки камнями или загнать занозы. Мы ходили без кепок и панам под солнцем, сгорали на пляже, прыгали через костер, варили еду на костре, прыгали в реки со скал, лазили по деревьям, не спали ночами, ели немытыми руками немытые ягоды, мальчики ходили к девочкам, девочки – к мальчикам и делали еще тысячу вещей, которые, конечно же, делать нельзя. Но все дело в том, что нас учили с этой опасностью справляться, а не изолировали от нее. А ответственность брать на себя, а быть уверенным, что всегда отвечает кто-то другой.

Последний вопрос – почему я работаю в ДОЛах, которые мне так не нравятся? Причин две. Во-первых, с приездом в Питер я не нашла скаутов, с которыми мне хотелось бы быть и продолжать, но нашла СПО, а точнее людей из студенческого отряда, с которыми мне быть хочется. Во-вторых, в советских лагерях отдыхают те же самые дети. Просто им дают меньше выбора, меньше возможностей. И если я могу работать в рамках, которые мне не нравятся, но дать детям больше, чем предполагают эти рамки, то я постараюсь сделать именно так.