Подозрительно, упоительно, снова хочется летать, неизвестные новогодние сумерки.
Застывшее время, оно отказываться отвечать на извечные вопросы, тихо ухмыляется и
звенит серебряными колокольчиками. У него странное представление о правде, всего лишь жалкие строки того, кто мнит себя победителем хотя бы в эти быстротечные минуты. Время не знает ничего, кроме опыта, но он ему ни к чему. Стоит ли говорить, что ему не объяснить, какое оно, счастье... И бесполезно умолять, просить, угрожать и рассказывать сказки Шахеразады, чтоб оно чуть-чуть замедлило шаг, всего немного,
просто остановилось и отдохнуло. Бежит, несется на всех парах, загоняя все новых и новых лошадей. Поэтому нам остается всего лишь одно – держать свое счастье в руке, не сжимая, бережно держать, сохраняя тепло и свет, и делиться. Никто не знает почему, но если ним делиться, своего счастья становится больше.
Солнце, новый мир.
А на Солнце разный гелий. Есть синий, зеленый и такого цвета, который описать невозможно, это цвет души, наверное. Зеленый – дружба, синий – доверие. Оранжевый – радость, красный – гордость. Как у Башни было…

В раннем детстве я знала твердо,
О чем говорят цвета:
Ярко-красным пылала гордость,
Белой-белой была чистота,
Нота «си» пела бледно-зеленым,
Темным золотом — нота «ля»,
Целая радуга брызгала
Из пыльного хрусталя.

Только разучились люди видеть белую чистоту почти. И на солнце видят только желтый. А попробуйте просто…просто представить. Это ведь так просто. Представить разноцветный гелий, представить волшебное волшебство и Новый Год. Представить венский вальс и великолепное вино, уютный плед и чашку чая…. Любую родную сердцу и желанную вещь. Всего лишь отклеить от себя липкие будни, давящий шум улиц и прямые голоса телевизионных дикторов. Ведь не для этого новый год такой блестящий и переливающийся, как тот самый первый большой стеклянный шар, подаренный папой. Главное волшебство года вот-вот готово случиться, нужно только верить…
не получилось рассказа, как всегда..
Оказывается, кто-то не пишет писем. Простые бумажные письма, в которых неразборчивый почерк, много раз зачеркнутые строки, разнообразные подписи и марки. И эти самые марки нужно облизывать, чтоб они накрепко приклеились и та часть души и чувств, что была оставлена на бумаге, дошла до адресата. Поэтому я достаю большую тетрадь в любимою клетку, рядом немного мажущая ручка, уже изрядно погрызаная…
Кому еще письмо? Я могу успеть к Новому Году.