Различно. Впивается, как крокодил. Измывается. Рассказывает, смеется. Вот тук-тук - пришли. За мной? За тобой? Страх. Просочился и к нам, как не боялись? Боялись. Он был тут с самого начала. Так страшились его прихода, этим призывая его, как древнейшего демона. Стратегические рюши на занавесках, так ненавидимые мной, такие отвратительные тебе, цветы на подоконнике, снова грозящие ноябрем в моей собственной квартире. В моей! Как он тут поселился? Ведь берегла, охраняла. Ты приносил благополучие, я сохраняла уют. А потом поселился он. Сначала в запыленной чашке. Она выпала из небытия, прочно обосновавшись на полке и настраивая против себя все? Возможно.
-Джей, откуда эта чашка? Ты же знаешь, я терпеть не могу лилии, а тут рисунок...
Джей даже отводит глаза от газеты, даже опускает ее и даже (!) приподнимается. На мгновение кажется, что получилось какое-то волшебство, сейчас начнутся приключения, как в детстве, когда мечталось в Африку. Но миг - огонек в глазах гаснет.
-Не знаю. Может Лили подарила, а может и твоя мама. Откуда мне знать?
Как банально. Лили подарила чашку с лилиями. Это же просто глупо.
Тут понедельник нагнал, схватил за шиворот и строго отчитал за мысли в неурочное время. Пошло-покатилось горящее колесо, только успевай убегать. Безумное развлечение для кого-то, мне - работа.
Потом он добрался до книжных полок. Каждая книга смотрела сухостью, пустынными страницами и хранила лишь одну фразу, от которой сжималось сердце. Я пряталась на балконах - он находил и занимал с видом почетного гостя любимое кресло. Джей не замечал. У него был свежий номер "News" и банка пива.
Через месяц остался один квадратный метр не захваченный страхом. Торшер, обвязанный папиным свитером. Вы когда-то видели торшер, укутанный в свитер? И не спрашивайте - зачем. Это неизвестно никому, потому что так делал отец. Потом, оставив мне в наследство свои бесчисленные записи и слегка помятый билет в аквапарк, исчез.